О возможности сильных землетрясений в Калининградской области

Введение

Землетрясения 21 сентября 2004 года в Калининградской области (рис. 1) оказались неожиданными даже для специалистов, поскольку считалось, что значимые сейсмические события там невозможны из-за расположения этой территории в пределах Восточно-Европейской платформы, пусть даже и на ее окраине [7, 38]. Но ведь еще в XX веке область возможных будущих толчков в данном регионе предсказывалась в рамках долгосрочных прогнозов [3, 14 и др.]. Однако те публикации, к сожалению, не были вовремя замечены.

Теперь уже имеется определенное число обобщающих работ, которые считают вероятность сильных сейсмических сотрясений в пределах значительной части Калининградской области достаточно высокой [3, 20, 23 и др.]. Эти оценки основываются на методике сейсмического районирования древних платформ [11, 30 и др.], по которой при выявлении потенциальных зон возникновения очагов землетрясений (зон ВОЗ) полагаются в основном на геолого-геофизический анализ, а не на общепринятый анализ сейсмичности на базе статистических методик [31, 54 и др.].

Рис. 1. Железная дорога в районе Светлогорска Калининградской области, пострадавшая в результате землетрясений 21 сентября 2004 г. [59]

Геофизические данные для региона

Анализ доступных геофизических материалов показал, что на фоне достаточно хорошей изученности глубинного строения юго-восточной Балтики Калининградская область во многом остается «белым пятном» [23]. Вместе с тем понимание внутренней структуры вероятностных сейсмогенных узлов было бы неполным без изучения прилегающих территорий. Поэтому стоит кратко описать имеющиеся для них данные.

Так, материалы разных авторов [26, 35, 49 и др.] указывают на наличие аномальных локальных структур для центральной части Куршской косы, где имеется высокоградиентная зона геомагнитного поля и слабоотрицательная аномалия гравитационного поля. Эти аномалии вполне можно приписать к зоне субширотного простирания Готланд-Неманского тектонического шва.

Наблюдения за аномалиями гравитационного поля [18, 26, 45] показали, что эта шовная зона имеет глубинное заложение, контролирует структуры земной коры и верхней мантии с резко различающимися геологическими и геофизическими параметрами и проявляется в разрезе земной коры через нарушения корреляции сейсмических разделов (рис. 2).

Рис. 2. Сейсмический разрез вдоль Куршской косы (авт. – Левченко и Мартынова, 1965 г.)

Вместе с другими субширотными линеаментами Восточной Балтики Готланд-Неманская тектоническая зона формирует юго-восточное замыкание субширотных разломных трогов линеаментной зоны Брегера – Полканова, представляющей собой границу между Балтийским кристаллическим щитом и Восточно-Европейской платформой (рис. 3). Именно с этими многочисленными разломами скорее всего и связана сейсмичность Восточной Балтики, приуроченная к длительно формировавшейся сейсмически активной зоне шириной 150–200 км, которая простирается от северо-восточного побережья Баренцева моря, проходит в том числе через Балтийское море и охватывает часть восточного побережья Скандинавского полуострова (район Фенноскандии, объединяющий скандинавские государства, Финляндию, Карелию, Кольский полуостров и Ленинградскую область). На юге-востоке Балтии эта зона, по-видимому, замыкается вышеупомянутым Готланд-Неманским тектоническим швом (сдвигово-раздвиговой зоной) [12].

Рис. 3. Восточно-Балтийская зона субширотных разломов Брегера – Полканова (показанных жирными штрихами) [12]

Как уже упоминалось, особенности строения земной коры и верхней мантии региона отражаются в распределении сейсмических свойств верхних оболочек Земли. Область Фенноскандии и прилегающих Восточно-Европейской и Западно-Европейской плит в течение длительного времени изучалась сейсмическими методами по длинным профилям [35]. На сейсмических разрезах отчетливо просматриваются основные субширотные структуры, отражающие главные черты перехода от земной коры к верхней мантии в зоне сочленения двух платформ. Западная часть зоны сочленения, которая относится к Западно-Европейской платформе, характеризуется пониженной мощностью земной коры и сниженными сейсмическими скоростями в ней. В восточной части этой зоны мощность коры на 5–10 км больше, а также наблюдаются повышенные скорости ступенчатого проседания поверхности фундамента и образование локальных прогибов в виде Польско-Литовской впадины (Балтийской синеклизы) и сопряженной с ней Северо-Германской впадины.

В этом свете поперечные разломы зоны Брегера – Полканова в ее юго-восточном окончании могут рассматриваться как торцевое сопряжение с линеаментной зоной Тейсейра – Торнквиста, которая представляет собой краевой шов между Западно-Европейской и Восточно-Европейской платформами (включающий серию протяженных региональных разломов) и входит в более протяженный Добруджско-Североморский линеамент земной коры. Реологические особенности такого сопряжения в виде последствий перетекания вещества в условиях косого поперечного сжатия практически всегда сопровождаются геодинамической и сейсмической активностью вдоль шовной зоны [16, 22]. На более глубоких уровнях могут происходить инверсионные процессы, «перетекание» вещества, усиливающие магнитуды геодинамической и сейсмической активности.

В области сочленения Западно-Европейской и Восточно-Европейской платформ (зоне Тейсейра – Торнквиста) наблюдается не только резкое возрастание скоростей продольных сейсмических волн Vp, но и прогиб поверхности геоида и значительное уменьшение магнитуды теплового потока.

Сюда добавляются и процессы постгляциального поднятия Фенноскандии, относительно причин и механизмов которого, а также его влияния на сейсмичность региона существуют противоречивые точки зрения [8, 9, 54 и др.].

Развитие вокруг Балтики значительных напряжений сдавливания, а также участков растяжения приводит к наличию здесь областей сдвигово-раздвиговой геодинамики с проявлениями локальных аномалий тепловых потоков. В том числе имеются термопроявления и в Калининградской области, особенно в районе поселка Лесное на Куршской косе [27, 46, 47]. Качественная интерпретация наблюдаемых областей повышенных тепловых потоков Готланд-Неманской зоны показывает, что глубины верхних кромок разогретых объемов (вероятно, пластовых тел гранитоидов) могут достигать 1,5–2,0 км с аномальной температурой на 50–80°С выше окружающей.

По резкому увеличению значений теплового потока можно прогнозировать и аномалии скоростей распространения сейсмических волн, и мощности земной коры в таких зонах. Имеются доказательства поднятия Фенноскандии в большей степени по причине существенного перемещения вещества под литосферу Балтийского щита в условиях повышенного бокового давления, чем в результате спокойного постгляциального «выныривания» объема его литосферы. Именно этим «выдавливанием» и может объясняться геометрия разломной тектоники и соответствующей сейсмичности по периферии и по центру щита [54].

Современные вертикальные движения и сейсмотектоника региона

Определение современных движений дневной поверхности Балтийского щита путем многократного высокоточного нивелирования на длинных профилях, мареографических наблюдений и спутниковых альтиметрических измерений [15, 32, 44] показало, что наблюдается плавное поднятие северо-восточного окончания Куршской косы и опускание ее юго-западного корневого основания. Таким образом, Готланд-Неманское тектоническое нарушение не только определяет здесь геологические структуры, но и является «шарнирной» частью разнонаправленных (встречных) вертикальных движений, что, очевидно, должно проявляться и в местной сейсмичности.

Результаты спутниковых измерений и данные по гравиметрическим аномалиям показали преимущественные направления тектонических движений, которые и определяют современное поле тангенциальных напряжений и их релаксации в литосфере. Азимуты простирания практически всех зон растяжения, которые ассоциируются с главными тектоническими швами Европы, перпендикулярны направлениям этих течений и хорошо согласуются с парадигмой образования сдвигово-раздвиговых зон в условиях косого сжатия. Более того, совместное взаимодействие вертикальных движений и субгоризонтальных течений приводит к появлению вращательной компоненты в движениях Фенноскандии. Все эти движения объясняют миграцию тектонических землетрясений в юго-восточной Балтике [21, 25, 37, 50].

Все вышесказанное может быть прослежено в элементах неотектонических построений и в сейсмотектоническом районировании территории.

Анализ данных геологических съемок показывает ритмичность вертикальных движений, которая прослеживается в геологическом разрезе четвертичных отложений юго-восточной Балтики и обуславливает перемежаемость отложений с повышенными и пониженными величинами физико-механических характеристик. Это имеет принципиальное значение при проведении сейсмического микрорайонирования территорий [5, 6, 17, 28].

Совокупность материалов изучения неотектонических движений, новейшей тектоники и вещественного состава геологических образований стала основой сейсмотектонических построений, на основе которых были проведены оценки сейсмического потенциала рассматриваемого региона. Эти оценки были частично подтверждены Калининградскими землетрясениями 2004 года, однако их магнитуды были значительно меньше прогностических. Поскольку прогнозировались возможные магнитуды до 6,4 по шкале Рихтера, вероятно, остается опасность и таких сильных толчков [3, 14, 29, 31].

Геологическая структура региона, тектоника и новейшие движения

Геологическая история региона обычно рассматривается в рамках истории геологического развития Балтийской синеклизы, располагающейся на юго-западном замыкании Восточно-Европейской платформы (рис. 4). Однако почти всегда игнорируется то, что часть этой синеклизы на территории Калининградской области находится у границы с Западно-Европейской платформой. Возможно, поэтому данный участок иногда включают в состав Польско-Литовской впадины, расположенной в основном в пределах Западно-Европейской платформы [17].

Рис. 4. Тектоническая карта Восточно-Европейской платформы [36]. Красным квадратом помечена Калининградская область

В связи с таким географическим и структурным положением геология и тектоника Калининградской области должны сохранять черты, характерные для платформы, и в то же время подчиняться геодинамическим процессам, присущим окраинной (припограничной) структуре. Последнее достаточно хорошо иллюстрируется геометрией и численностью (плотностью) разломных зон, простирание и внутренняя структура которых соответствуют области сочленения разновозрастных Восточно-Европейской и Западно-Европейской платформ.

По результатам комплекса геофизических и геологических наблюдений зона Тейсейра – Торнквиста располагается в области максимальных сжимающих (тангенциальных) напряжений, которые, однако, в приповерхностной геологии проявляются в виде узких зон растяжения [10, 51, 52, 55 и др.]. Эти условия сжатия впервые проявились на стадии силурийской коллизии Балтии и Авалонии (микроконтинента, образовавшегося из вулканической дуги на северном побережье Гондваны и существовавшего в палеозойскую эру).

Деформации сжатия были выявлены по системам профилей глубинного сейсмического зондирования в центральной части Балтийской впадины. В условиях такого сжатия закладываются и длительное время развиваются краевые разломы сбросового типа. Эти зоны контролируются аномалиями повышенного теплового потока, увеличением скоростей тектонического прогибания, которые обуславливают формирование мантийных астенолитов в южной части Балтики [1]. Такие тектонические особенности должны реализовываться и в характере протекания сейсмических процессов в Южной Балтике.

Плитовый (платформенный) этап развития рассматриваемой части Балтийской синеклизы, как и всей Восточно-Европейской платформы, определяется колебательными вертикальными движениями и ледниковым «выравниванием» поверхностного рельефа (которое особенно сильно проявляется в прибрежных районах Балтийского моря) [13, 17]. В центральной части Куршской косы длительное время существует аномальная с тектонической точки зрения полоса с разнонаправленными трендами движений. Ее аномальность не только подтверждается наличием древнего и глубокого заложения тектонического нарушения, но и сопровождается резкими изменениями в геологическом вертикальном разрезе, что говорит о наличии сейсмогенного потенциала.

Сейсмичность региона и оценка сейсмической опасности

До «неожиданных» землетрясений 21 сентября 2004 года [24, 25] Калининградскую область относили к асейсмичным районам, поэтому особенности ее сейсмичности не исследовались. После указанных событий эта территория была обследована группой специалистов из Москвы, которые дали предварительные заключения об интенсивности зафиксированных сотрясений и проанализировали возможность повторных толчков (рис. 5, 6).

Рис. 5. Сейсмичность южной части Балтийского моря (по данным European Editerranean Seismological Centre). Стрелкой указан эпицентр калининградских землетрясений 21 сентября 2004 года

Рис. 6. Результаты сейсмического районирования для первого (а) и второго (б) толчков. Цифрами указаны оцененные значения интенсивности в баллах

Эти материалы позволили впоследствии (в 2006–2008 гг.) провести дополнительные работы по сейсмическому районированию г. Калининграда и Калининградской области и рекомендовать к утверждению 6-балльную оценку территории вместо 5-балльной по СНиП-7-II-81*.

Необходимо подчеркнуть, что сопоставление оценок балльности по данным макросейсмического обследования [24] и по результатам прогнозов сейсмического потенциала [29] Калининградской области показало, что возможная максимальная интенсивность при сентябрьских землетрясениях 2004 года для западной части этой территории не была достигнута.

Еще в 1997 году при составлении карт общего сейсмического районирования ОСР-97 относительно Балтийско-Прибалтийского региона в рамках долгосрочного прогноза было высказано предположение о большой вероятности значимого сейсмического события в калининградском сейсмогенном узле [14 и др.]. Тем не менее существует и мнение об исключительности землетрясений 2004 года [19]. Однако после этих событий авторы карт ОСР-97 предложили их улучшенный вариант для Калининградской области [38].

Оценки разных авторов по сейсмичности региона иногда противоречат друг другу, например давая прогнозную интенсивность 5 баллов вместо 6. Но это противоречие вполне объяснимо, так как в первом случае расчеты относятся к обобщенным грунтам второй категории по действующему СНиПу, тогда как реальные грунты Калининградской области зачастую относятся не ко второй, а к третьей категории, что и отразили результаты макросейсмических исследований, выполненных после сентябрьских событий 2004 года. Так, при оценке макросеймических эффектов были отмечены (но в дальнейшем, к сожалению, проигнорированы) сообщения о наблюдениях в ряде мест так называемых визуализируемых волн и квазифонтанных выбросов воды и песчаного грунта, которые свидетельствовали о тиксотропии и реологическом разжижении грунтов при сотрясениях не только в 6, но и в 7 баллов (в отдельных случаях) [4].

Таким образом, механический перенос существующих подходов к оценке уточненной исходной сейсмичности (УИС), принятой в сейсмическом районировании [43], для обобщенного грунта второй категории в случае с Калининградской областью может привести к достаточно печальным результатам. УИС для территории, имеющей грунты, которые не могут быть классифицированы по таблице СНиПа, дает заниженную балльность. А это создает условия для проектных ошибок. Данное обстоятельство в будущем следует принимать во внимание при оценке возможной сейсмической опасности в регионе.

В конце концов Институт физики Земли им. О.Ю. Шмидта РАН, выполнив двухлетние работы по сейсмическому микрорайонированию г. Калининграда и области, установил УИС для его территории на уровне 6 баллов [20]. Но это значение всего лишь фиксирует фактическую балльность по итогам событий 21 сентября 2004 года. Однако хотелось бы отметить, что максимальный сейсмический потенциал калининградской сейсмогенной зоны этими землетрясениями скорее всего не достигнут, поэтому УИС следовало бы скорректировать в расчете на более сильные возможные события.

Наиболее опасная область, которая может стать основной возможной зоной возникновения очагов землетрясений, показана на рисунке 7. В ней видна так называемая сейсмическая брешь (домен D0459) [38]. Данный материал хорошо коррелирует с информацией по сейсмичности Балтийского региона, которая приводится в ежегодных отчетах норвежских и шведских сейсмологов [38, 39, 48, 56, 58].

Рис. 7. Современная сейсмичность на стыке Восточно-Европейской и Западно-Европейской платформ в Калининградской области и на окружающих территориях [38]. Красной линией обведена «сейсмическая брешь» Условные обозначения: 1 – эпицентры землетрясений по каталогу REB; 2 – границы доменов, использованные в картах ОСР-97; 3 – границы доменов, добавленных с учетом каталога землетрясений, появившегося в 2000 г.; 4 – фрагмент границы зоны сейсмических источников, использовавшейся при картировании сейсмической опасности в Европейско-Средиземногморском регионе GSHAP

Отметим, что под «сейсмической брешью» понимается участок в пределах сейсмоактивного региона, обладающий пониженной активностью в течение нескольких лет. Это область разлома, характеризуемая блоковой структурой, которая в прошлом обеспечивала реализацию землетрясений, но спокойна в настоящее время. В ней накапливаются напряжения и новые землетрясения могут быть «просроченными» по сравнению с окружающими районами. Однако в ней имеется потенциал для реализации достаточно сильных землетрясений [61].

Для некоторых «сейсмических брешей» может не быть исторических сведений о происходивших ранее землетрясениях, но необходимо иметь в виду, что сегмент разлома способен генерировать сейсмические толчки, о чем может говорить информация о движении геоплит или результаты измерений деформаций.

Таким образом, имеется возможность выполнения долгосрочного прогноза для территории, находящейся на стадии «сейсмической бреши».

Как следует из рис. 7–9, возможное положение гипоцентра вероятного землетрясения совпадает с областью максимальных градиентов неотектонических движений и располагается в области сочленения Неманской и Готланд-Неманской разломных зон на продолжении двух зон ВОЗ.

Рис. 8. Фрагмент сейсмотектонической карты Белорусско-Прибалтийского региона с указанием эпицентров землетрясений 21 сентября 2004 г., определенных разными сейсмогеологическими агентствами (по [3, 14]). Условные обозначения: 1 – изолинии суммарных амплитуд вертикальных неотектонических движений, м; 2 – активные разломы первого порядка (суперрегиональные) (а), второго и более мелких рангов (региональные и локальные) (б); сплошные линии – активизированные отрезки разломов древнего заложения; прерывистые линии – новообразованные разрывные нарушения; 3 – зоны возникновения очагов землетрясений; 4 – параметры зон ВОЗ (над чертой – максимальное значение магнитуды М, под чертой – минимальная глубина H (км) гипоцентра землетрясения с максимальной магнитудой для данной зоны; цифра перед чертой – номер зоны; 5–7 – эпицентры землетрясений 21 сентября 2004 года по данным ИОЦ ГС (5), EMSC-CSEM (6, 7); 8 – эпицентр землетрясения 1908 г. с магнитудой 4,5; ГНЗ-СдРзД – Готланд-Неманская зона сдвигово-раздвиговых деформаций с контурами сейсмической бреши и прогнозным положением эпицентра вероятного землетрясения

Рис. 9. Фрагмент карты прогнозной сейсмичности калининградского сейсмогенного узла (по [2])

Отнесение выделенной части Калининградского региона к «сейсмической бреши» вытекает из приведенных выше определений. Она характеризуется наличием высоких градиентов изменений всех геолого-геофизических характеристик и совпадает с областью косого торцевого сочленения разломов различных рангов, что в соответствии с работой [23] свидетельствует о высоком сейсмогенерирующем потенциале. К тому же на этой территории зафиксированы исторические землетрясения 1302 и 1328 годов, последствия которых, вероятно, были характерны для землетрясений интенсивностью до 7 и более баллов [24].

Как уже отмечалось, данная территория практически полностью покрывает область длительно развивающейся и имеющей глубокое заложение Готланд-Неманской зоны сдвигово-раздвиговых деформаций. Сейсмический потенциал этой «бреши» определяется ее большой осью (наибольшей стороной квадрата) длиной до 150–200 км, которая согласно имеющимся корреляционным зависимостям [42] может обеспечить реализацию землетрясений с магнитудой 6,5–7,0 по шкале Рихтера.

Возможно также, что эта область объединяет две непересекающиеся зоны ВОЗ с магнитудами 5,5–6,5. С учетом имеющихся исторических данных, последнее более вероятно.

Таким образом, можно полагать, что выделяемая «сейсмическая брешь» входит в зону ВОЗ, выделенную к востоку-юго-востоку от нее по материалам исторической и экспериментальной сейсмичности [2, 31] (см. рис. 7–9).

Отдельным важным вопросом является прогноз времени ожидаемых землетрясений [34]. Эти оценки выполняются по графикам повторяемости однотипных событий или по длительности сейсмического цикла. Таких работ для Калининградской области практически нет из-за отсутствия длительного периода инструментальных наблюдений.

В публикациях озвучивались разные временные рамки будущих событий, правда без определения точных мест будущих землетрясений. Однако заслуживают внимания лишь данные норвежских, шведских и польских сейсмологов, которые указывают на повторяемость: раз в 5–10 лет для землетрясений с магнитудой не более 3,5; раз в 20–25 лет – для магнитуд 4,5–5,0; раз в 100–1000 лет для магнитуд более 6,5 [60, 62].

С этих позиций для рассматриваемой «бреши» в Готланд-Неманской полосе дислокаций сейсмический цикл может вести отсчет времени по крайней мере с 1302 года. Поэтому можно считать, что в настоящее время данная область с большой вероятностью находится в конце сейсмического цикла. Следовательно, время ожидания предполагаемых землетрясений с магнитудами более 6,5 является достаточно малым. С этой точки зрения землетрясения с магнитудами 3,5 и более, которые произошли по окраинам выделенной «сейсмической бреши» в 1995–2007 гг. (в том числе и 21 сентября 2004 года), могут свидетельствовать о начале сейсмоактивного цикла и приближении более крупного события.

Заключение

Таким образом, использование методики сейсмического районирования древних платформ (основанной преимущественно на геолого-геофизическом анализе, а не на статистическом анализе сейсмичности) говорит о том, что в пределах Калининградской области и прилегающих территорий в центральной части Готланд-Неманской сдвигово-раздвиговой зоны имеется «сейсмическая брешь», или «спящие геоблоки», которые описывались для других регионов ранее [40, 41, 53]. С точки зрения долгосрочного прогноза можно говорить о существовании отличной от нуля вероятности возникновения значимых сейсмических событий с магнитудой не менее 6 по шкале Рихтера и с интенсивностью до 8–9 баллов по шкале MSK-64 (или EMS-98) в районе Куршской косы и на прилегающих территориях Калининградской области и Литвы (в том числе в обозримом будущем).

Список литературы и других источников (в алфавитном порядке)

1. Айзберг Р.Е., Ажгиревич Л.Ф., Гарецкий Р.Г. Геодинамические процессы и фанерозойские формации запада Восточно-Европейской платформы и Средне- Европейской плиты // ДАН СССР. 1989. Т. 305. № 5. С. 1174–1176.
2. Айзберг Р.Е., Аронов А.Г., Аронова Т.И., Бояркин С.А. и др. Сейсмотектоника плит древних платформ в области четвертичного оледенения. М.: Книга и бизнес, 2009. 228 с.
3. Айзберг Р.Е., Аронов А.Г., Гарецкий Р.Г., Карабанов А.К., Сафронов О.Н. Сейсмотектоника Беларуси и Прибалтики // Лiтасфера. 1997. № 7-97. С. 5–17.
4. Аносов Г.И., Делемень И.Ф., Константинова Т.Г. Явления разжижения грунтов и опасные оползневые процессы как фактор сейсмической опасности (на примере г. Петропавловск-Камчатский) // Стратегия развития Дальнего Востока: возможности и перспективы. Т. 4. Экология. Хабаровск: ДВГБ, 2003. С. 33–41.
5. Аносов Г.И., Делемень И.Ф.. Константинова Т.Г.. Середа В.В. Факторы сейсмического и экологического риска при строительстве в прибрежных зонах Восточной Камчатки // Материалы Международной конференции «Социологические и экологические проблемы устойчивого развития территорий с уникальными и экстремальными природными условиями», г. Петропавловск-Камчатский,  24–26 мая 2001. С. 24–28.
6. Аносов Г.И., Павленко О.В., Середа В.В. Некоторые замечания о причинах повышенного сейсмического риска в Петропавловск-Камчатской агломерации (Южная Камчатка) // Будiвельнi конструкцii . 2006. Вып. 67. Т. 2.  С. 117–126.
7. Аносов Г.И., Чугаевич В.Я. О сейсмическом потенциале калининградской сейсмогенной зоны // Горный журнал. 2011. № 2. С. 81–83.
8. Артемьев М.Е. , Кучериненко В.А., Кабан М.К. Плотностные неоднородности подкорового слоя Северной Евразии // ДАН СССР. 1991, Т. 317. С. 616–619.
9. Артюшков Е.В. Геодинамика. М.: Наука, 1979. 310 с.
10. Блажчишин А.И. Геологическое строение подводного берегового склона Самбийского полуострова. Региональная геология Прибалтики и Белоруссии. Рига: Зинанте, 1974. С. 161–168.
11. Боборыкин А.М., Гарецкий Р.Г., Сафронов О.Н. О методике сейсмического районирования древних платформ // Сейсмологические исследования. Минск: Институт геологических наук АН Беларуси, 1995. Вып. 1. С. 5–9.
12. Вольфсон Г., Падерина Т., Щербак А., Гутников А. Оценка технической возможности оператиного сейсмического мониторинга и предупреждения о сейсмической опасности на объектах НГК // Технологии ТЭК. 2007. Февраль.
13. Гарецкий Р.Г. Осадочные бассейны древних платформ // Вестник ОГГГГН РАН. 1999. № 4 (10).
14. Гарецкий Р.Г., Айзберг Р.С., Аронов А.Г., Карабанов А.К., Сафронов О.Н. Общее сейсмическое районирование Белорусско-Прибалтийского региона // Доклады АН Беларуси. 1997. Т. 41. № 4. С. 98–103.
15. Географический атлас Калининградской области / под ред. В.В. Орленка. Калининград: Изд-во КГУ-ЦНИТ, 2002. 276 с.
16. Грачев А.Ф., Магницкий В.А., Мухамедиев Ш.А., Юнга С.Л. К определению максимально возможных магнитуд землетрясений на Восточно-Европейской платформе // Физика Земли. 1996. № 7. С. 3–20.
17. Гуделис В.К. Рельеф и четвертичные отложения Прибалтики. Вильнюс: Минтис, 1973. 264.
18. Кабан М.К. Гравитационная модель коры и верхней мантии Северной Евразии. 1. Мантийные и изостатические аномалии силы тяжести // Российский журнал наук о Земле. 2001. Т. 3. № 2.
19. Калининградское землетрясение 21 сентября 2004 года / под ред. А.В. Николаева. СПб: Изд-во ВСЕГЕИ, 2009. 170 с.
20. Комплексные сейсмологические и сейсмотектонические исследования для оценки сейсмической опасности территории г. Калининграда в 2008 году. М.: НТО, ИФЗ РАН им. О.Ю. Шмидта, 2008. 306 с.
21. Леонов М.Г., Колодяжный С.Ю., Сомин М.Л. О тектонической подвижности кристаллических пород фундамента в ядрах антиклинальных структур Северного Прионежья (Балтийский щит) // Геотектоника, 1996. № 1. С. 1–11.
22. Леонов Ю.Г. Тектоническая подвижность коры платформ: факты и соображения // Геотектоника. 1997. № 4. С. 3–17.
23. Несмеянов С.А., Воейкова О.А., Мурый А.А.. Николаев В.Г. и др. Сейсмотектонические исследования для размещения пункта строительства Калининградской АЭС: отчет по договору № УОП-04\01-2007). М.: ИГЭ РАН, 2007.
24. Никонов А.А. Землетрясение в Калининграде – неудивительная неожиданность // География. 2004. № 38. URL: http://geo.1september.ru/article.php?ID=200403805.
25. Никонов А.А., Энман С.В. Анализ вертикальных движений земной коры в период Калининградского землетрясения 21 сентября 2004 года (по уровнемерным данным // Физика Земли. 2007. № 6. С. 52–65.
26. Орленок В.В., Линдин М.И., Студеничник Н.В. Петрофизика дна Балтийского моря. Калининград: Изд-во КГУ, 1993. 160 с.
27. Орленок В.В., Федоров Г.М. Региональная география России. Калининградская область. Калининград: Изд-во РГУ им. И. Канта, 2005. 259 с.
28. Рейснер Г.И. Геологические методы оценки сейсмической опасности. М.: Недра, 1980. 176 с.
29. Рейснер Г.И. Экстрарегиональный (внерегиональный) сейсмотектонический метод оценки сейсмического потенциала (Мmax) // Природные опасности России. Сейсмические опасности. 2000. C. 59–63.
30. Рейснер Г.И., Иогансон Л.И., Сафронов О.Н., Семова В.И. Сейсмотектоническое районирование платформенных областей (на примере южной части Восточно-Европейской платформы) // Сейсмологический бюллетень сейсмических станций «Минск» (Плещеницы) и «Нарочь» за 1987 г. Минск, 1991. С. 86–108.
31. Сафронов О.Н., Никулин В.Г., Аронова Т.И. Сейсмотектоника и возможность прогноза сейсмической опасности в Белорусско-Балтийском регионе // Геофизический журнал. 2005. Т. 27. № 3. С. 491–494.
32. Светов А.П., Свириденко Л.П. Центры эндогенной магматической активности и рудообразования Фенноскандинавского щита (Карельский регион). Петразоводск: Изд-во КНЦ РАН, 2000. 357 с.
33. Сейсмическое районирование территории Российской Федерации. Карта М 1:8 000 000 на 4-х листах / под ред. В.Н. Страхова, В.И. Уломова. М.: Изд-во ОИФЗ, Роскартография, 2000.
34. Соболев Г.А., Аносов Г.И., Аптикаев Ф.Ф. и др. Прогноз землетрясений // Природные опасности России. Сейсмические опасности. 2000. С. 97–138.
35. Строение и динамика литосферы Восточной Европы // Результаты исследований по программе EUROPROBE. М.: ГЕОКАРТ, ГЕОС, 2006. Вып. 2. 455 с.
36. Тектоника Восточно-Европейской платформы и ее обрамления / под ред. Л.В. Волчегурского, Р.Г. Гарецкого, Л.Г. Кирюхина, М.В. Муратова, М.Е. Раабена, А.А. Фрейдлина, А.Е. Шлезингера, А.Л. Яншина. М.: Наука, 1975. 240 с.
37. Тектонофизика сегодня: сборник научных трудов / под ред. В.Н. Страхова, Ю.Г. Леонова. М.: Изд-во ОИФЗ РАН, 2002. 436 с.
38. Уломов В.И., Акатова К.Н., Медведева Н.С. К оценке сейсмической опасности в Калининградской обасти // Физика Земли. 2008. № 9. С. 3–19.
39. Уломов В.И., Шумилина Л.С. Комплект карт общего сейсмического районирования территории Российской Федерации – ОСР-97. Масштаб 1:8 000 000: Объяснительная записка и список городов и населенных пунктов, расположенных в сейсмоопасных районах. М.: Изд-во ОИФЗ, 1999. 57 с.
40. Федотов С.А. О закономерностях распределения сильных землетрясений Камчатки, Курильских островов и северо-восточной Японии // Труды ИФЗ АН СССР. 1965. № 36. (203). С. 66–93.
41. Федотов С.А. О сейсмическом цикле, возможности количественного районирования и долгосрочном сейсмичесом прогнозе // Сейсмическое районирование СССР. М.: Наука, 1968. С. 121–150.
42. Шебалин Н.В. Количественная макросейсмика // Магнитное поле Земли: математические методы описания. Макросейсмика. М.: ГЕОС, 2003. С. 57–234.
43. Штейнберг В.В., Сакс М.В., Аптикаев Ф.Ф., Алказ В.Г., Гусев А.А., Ерохин Л.Ю., Заградник И., Кендзера А.В., Коган Л.А., Путников А.М., Попова Е.В., Рауитиан Т.Г., Чернов Ю.К. Методы оценки сейсмических воздействий // Вопросы инженерной сейсмологии. М.: Наука, 1993. Вып. 34. С. 5–94.
44. Якубовский О.В. Вертикальные движения земной коры на побережье Балтийского моря // Современные движения земной коры. Тарту, 1965. № 2, С. 225–231.
45. Bogdanova S.V., Bibikova E.V., Gorbatschev R. Paleoprotorozoic U-Pb zircon ages from Belorusia: new geodynamic implications for the East European Craton // Precam. Res. 1994. Vol. 68. № 1-4. P. 231–240.
46. Christie-Blick N., Biddle K.T. Deformarion and basin formation along strike-slip faults // Society of Economic Paleogeologists and Mineralogists. Special Publication. 1985. Vol. 37. P. 1–34.
47. Crustal structure and tectonic evolution of the transition between Baltic Sheld and the North German Caledonides: the EUGENO-s project // Tectonophysics. 1988. Vol. 150. P. 253–348.
48. Earthquake activity in Sweden. Study in connection with a proposed nuclear waste repository in Foramark or Oskarshhamn (R-06-67, 2006 ). URL: www.skb.se.
49. Grad M., Jensen S.L., Keller G.R., Guterch A., Thybo H., Janik T., Tiira T., Yliniemi J., Luosto U., Motuza G., Nasedkin V., Czuba W., GaczyEski E., Groda P., Miller K.C., Wilde-Piorko M., Komminaho K., Jacyna J., Korabliova L. Crustal structure of the Trans-European suture zone region along POLONAISE'97 seismic profile P4 // Journal of Geophysical Research Atmospheres. 2003.  Vol. 108 (11).
50. Gregersen S., Glendrup M. Larsen T.B. et al. Seismology: neotectonics and structure of the Baltic Shield // Geological Survey. 2004. Bull. № 7. Review of Survey Activities. P. 25–28.
51. Gregersen S., Nielsen L.V., Voss P.H. Evidence of stretching of the lithosphere under Denmark // Geological Survey of Denmark and Greenland Bulletin. GEUS, 2008. Vol. 15. P. 53–56.
52. Gregersen S., Wiejecz P., Debski W. et al. The exceptional earthquakes in Kaliningrad district, in Russia on September 21, 2004 // Phys. Earth. Planet. Interior. 2007. Vol. 164. № 1-2. P. 63–74.
53. NcNally K.C. Seismic gaps in space and time // Ann. Rev. Earth. Planet Sci. 1983. V. 11. P. 359–369.
54. Nikulin V. Seismotectonic and seismicity in Latvia. In partial fulfillment of the requirements of the Doctorial Degree in Geology. Riga: University of Latvia, 2007.
55. Sorensen M.B., Lie J.E., Atakan K., Havskov J. Seismotectonics of Skagerrak // Tectonophysics. 2006. March. P. 1–31.
56. Swedish National Seismic Network (SNSN): а short report. P-04-197, 2004; P-06-235, 2006; P-08-51, 2008; P-09-22, 2009, et al.
57. Talwani P., Rajendran K. Some seismological features of intraplate earthquakes // Tectonophysics. 1991. Vol. 186. P. 19–41.
58. Tvedt E., Havskov K., Atakan K. et al. Seismicity of Norway, 1990–2000. Bergen: University of Bergen, 2002. 60 p.
59. http://stroyint.ru/stroitel_stvo_i_arhitektura/geroj_nomera/gennadij_anosov_zemletryasenie_ne_za_gorami/.
60. www. norsar.no/c-75- Seismicity-of-Norway/aspx.
61. www.geo.ua.edu/.../quakes.html.
62. www.warawvoice.pl/printArticle.php?a=6977.