НИКОЛАЙ ВОЛКОВ: Система лицензирования – ключевой элемент в системе инженерной деятельности США и Канады

Ред.: В США и Канаде в инженерных изысканиях на строительной площадке применяется подход, при котором за все отвечает конкретное физическое лицо – инженер-геотехник. Какова его степень ответственности и чем он рискует?

Н.В.: Надо понимать, что в США очень четко разделены два вида ответственности – финансовая и профессиональная. Инженер-геотехник, как физическое лицо, не может нести финансовую ответственность за результат своей работы – там слишком большие суммы. Поэтому в этой части все риски принимает на себя геотехническая компания, деятельность которой застрахована. Инженер же рискует своей лицензией, потеря которой означает невозможность заниматься профессиональной деятельностью. 

Именно по этой причине маленькой компании никогда не дадут большой многомиллиардный проект, но вот даже начинающий, но уже лицензированный специалист может работать хоть на атомной станции, но, конечно, на определенном уровне, что решается внутри компании.

Ред.: То есть, после получения лицензии, нет никаких ограничений по сложности работ?

Н.В.: Никаких ограничений нет. Считается, что если есть лицензия, то ты можешь делать свою работу качественно независимо от объекта. Ты компетентен в своей области, а границы области ты определяешь сам.  Конечно, результат труда (отчет, расчет, моделирование и т.д.) каждого профессионального инженера будет проверен другими сотрудниками компаниями (что в России совсем не принято) и, если результат труда не пройдет проверку, то потраченные часы пойдут в минус в бюджет проекта, что не хорошо для репутации инженера. Одновременно, если результат труда не пройдет проверку внешних экспертов, то пострадает репутация всей компании.

Есть другие ограничения. В каждом штате Америки или провинции Канады выдаются свои лицензии. Например, если у специалиста есть лицензия инженера в Техасе, то он не имеет права заниматься своей профессиональной деятельностью в Калифорнии с лицензией Техаса. Чаще всего, лицензии, выданные в других штатах, признаются, но местный исполнительный комитет Профессиональных Инженеров конкретного штата может выставить дополнительные требования. Например, на Аляске требуют сдачи экзамена по мерзлоте, в Калифорнии – по сейсмике. Как правило, все это решается не сложно, хотя и занимает несколько месяцев из-за всевозможных бюрократических формальностей. Впрочем, работать на проекте Профессиональному Инженеру можно начинать с момента подачи заявления и не ждать, когда Лицензия будет напечатана. 

Ред.: На Ваш взгляд, принятая в США и Канаде система лицензирования специалистов действительно помогает повысить качество работы?

Н.В.: На мой взгляд, помогает. Собственно, система лицензирования – это ключевой элемент в системе инженерной деятельности США и Канады. Если диплом бакалавра подтверждает, что человек обладает рядом знаний и навыков, то лицензия Профессионального Инженера подтверждает, что этому человеку можно доверять в общем, и доверить ту или иную работу, в частности.

Для получения лицензии очень важна история каждого конкретного инженера. Именно на ней строится доверие. Каждый человек следит за своей историей и делает все, чтобы ее не испортить. Например, если у нас в стране постоянно говорят о том, что половина скважин в отчетах рисуется, и, вероятно, это не очень далеко от истины, то там никто никогда ничего не нарисует. Там достаточно одного раза «нарисовать что-то», чтобы потерять лицензию и профессиональную историю.

Ред.: А имеет ли какое-то отношение к лицензированию специалистов всем известное Американское общество гражданских инженеров (ASCE)?

Н.В.: Могу пока сказать только то, что как только я получил лицензию в США, то сразу же пришло приглашение от ASCE вступить в него и платить определенный членский взнос. Но, похоже, далеко не все геотехники в него вступают, судя по тому, что мне рассказали мои американские коллеги.

В любом случае, к лицензированию ASCE отношения не имеет, хотя явно доступ к базе данных профессиональных инженеров у Общества есть.

Ред.: Какие требования предъявляются к кандидату для получения лицензии Профессионального Инженера, в Вашем случае – геотехника?

Н.В.: В Канаде к человеку, который хочет получить лицензию Профессионального Инженера, есть несколько требований. Так, необходимо:

1. иметь легальный статус;
2. знать английский язык;
3. знать требования регистрационного комитета;
4. иметь хорошую репутацию;
5. знать этику и право;
6. удовлетворять академическим требованиям и требованиям к профессиональному опыту.

Теперь подробнее о самом важном, а именно – об образовании и опыте.

Начну с того, что российского диплома недостаточно. В Канаде признаются дипломы ряда стран, университеты которых имеют специальную аккредитацию, но, к сожалению, РФ в их число не входит. Впрочем, как оказалось, это не стало очень серьезной проблемой. Для получения лицензии в Канаде мне предложили сдать три профессиональных экзамена по моему выбору, один экзамен по экономике, а также этику и право. В США желающие получить лицензию Профессионального Инженера сдают два экзамена – фундаментальный инжиниринг и профессиональный инжиниринг. Они достаточно сложные, к ним нужно очень долго и тщательно готовится.

Что касается требований к опыту, то для получения лицензии необходимо отработать под шефством куратора (обязательно Профессионального Инженера) в течение четырех лет. При этом каждый год нужно отчитываться о результатах своей работы. После этого куратор пишет рекомендацию, позволяющую получить лицензию на профессиональную деятельность. Главная сложность в том, чтобы найти работу, где будет Профессиональный Инженер, который согласится на такое шефство.

Ред.: Сложно было подготовиться к сдаче экзаменов в Канаде?

Н.В.: В целом, мне было не сложно. Я выбрал три экзамена – механику грунтов, гидрогеологию и полевые методы исследования грунтов – то есть все то, чему меня учили в МГУ. К моменту сдачи экзаменов прошло около 10 лет с того времени, как я все это проходил в Университете. Не добавляло уверенности и то, что многие иммигранты со мной спорили, доказывая, что российское образование очень плохое. Я тогда решил на своем примере доказать, что оно как раз хорошее. Я не готовился, но все три профессиональных экзамена сдал с первого раза. Так что, большое спасибо моим преподавателям в МГУ (Р.С.Зиангирову, В.Н.Широкову, А.А.Куваеву и др.). На моем примере можно уверенно сказать, что образование в России соответствует высоким требованиям западных стран. Но, к сожалению, пока не признается.

Подготовка к экономике заняла около полугода, экзамен оказался не очень сложным. Хочу отметить, что в России принято усложнять многие вещи, особенно экономику. Ничего сложного там нет.

А вот этику и право я сдавал несколько раз. Я никак не мог понять этот предмет, который чужд нашему человеку. Подготовка к этому экзамену с учетом всех пересдач отняла больше двух лет.

После сдачи всех экзаменов и завершения работы с куратором, который написал положительный отзыв, мне осталось только заплатить ежегодный взнос в размере чуть больше 200 долларов в общество Профессиональных Инженеров. После этого мне вручили лицензию и именную печать. Так я стал Профессиональным Инженером в Канаде.

Ред.: После получения лицензии деятельность геотехников никак не проверяется?

Н.В.: Проверяется, но не с пристрастием. Каждый лицензированный инженер должен ежегодно сдавать отчет о своей деятельности, так называемую, историю, о которой я уже упомянул ранее. Это, по сути, самая важная вещь во всем лицензировании. В отчете прописываются затраченные часы на профессиональную деятельность, участие в конференциях, публикации в журналах, самообучение. По итогам года необходимо набрать определенное количество баллов. Каждый при этом пишет все сам, можно написать туда все, что угодно. Но исполнительный комитет оставляет за собой право проверить предоставленный отчет, и если он не соответствует действительности, то принимаются дисциплинарные меры, вплоть до потери лицензии.

Ред.: Получить лицензию в Техасе, имея канадскую лицензию, было уже не сложно?

Н.В.: По сути, я перевел туда лицензию. Дело в том, что Техас признает лицензии не только других штатов Америки, но и Канадских провинций, которые связаны с добычей нефти – Альберта и Ньюфаундленд. Но опять же, повторюсь, у каждого штата есть свои дополнительные требования к профессиональным знаниям кандидата на получение лицензии Профессионального Инженера.

Ред.: Мог бы такой подход прижиться у нас в стране и повысить качество работ?

Н.В.: Я думаю, что если он будет хорошо переосмыслен и подогнан под наши реалии, то да. Чтобы в России прижилась практика Профессиональных Инженеров, у нас должен получить серьезное развитие страховой бизнес с грамотной оценкой строительных рисков в процентах. Как только появится такой страховой рынок и предъявит спрос, то лицензирование автоматически подтянется.

Процесс этот должен быть запущен, и со временем он вытеснит существующую госэкспертизу, которая, по сути, выдает сегодня либо «да», либо «нет». Новая организация должна выдавать процент риска, который страховая компания будет закладывать в расходы на время эксплуатации объекта.

Аналогия напрашивается с ОСАГО, когда техосмотр в ГАИ заменили на страховой институт. Считаю этот опыт положительным, а, главное, успешным в России, и думаю, что там есть чему поучиться.  

Ред.: Профессиональная этика так много значит в США и Канаде?

Н.В.: Очень много. Вообще, надо понимать, что там есть закон, который четко прописывает норму и границы ее отклонения, а дальше регламентирует, что можно и что нельзя, что легально, что нелегально. Норма и ее границы основываются на многолетнем мониторинге и ведении истории, другими словами, эмпирической базе фактических наблюдений. У нас такого нет. Именно поэтому у нас закон очень часто далек от реальности, и большинство людей поставлены в изначально нелегальное положение. Этика же дает некую степень свободы – насколько и куда можно отступить в рамках закона и дает некоторые ориентиры в том случае, когда что-то в законе прописать невозможно. Понятия этики в России, на мой взгляд, сегодня нет. Западная этика у нас никогда не смогла и не сможет прижиться.

Могу привести пример с автомобильным движением, где хорошо видна этика и закон. Например, на дороге в США ограничение минимум 40, максимум 60 миль в час. Все едут именно с предписанной скоростью, установив ее на круиз-контроле. Автомобили старые и новые, автобусы и грузовики, груженные и пустые. И главное, с горки и под горку – одна скорость. Некоторые прибавляют 5 миль и едут со скоростью, например, 65. Их могут остановить и сделать предупреждение, но не оштрафовать. Таких немного, но они есть. А есть и другие, - кто постоянно едет со скоростью 55 миль в час. Это, как правило, корпоративный транспорт с устройством GPS, когда в страховке добавляется, что машина едет на 5 миль меньше, чем установленный скоростной лимит, чтобы снизить риски автомобильных аварий на корпоративном транспорте компании. Их никто этого не заставляет делать с помощью закона. Это сугубо добровольно. Это пример корпоративной этики.

Действует и обратное правило: закон может давать довольно большую степень свободы в том, что делать можно, а этика уже его ограничивает.

Для меня, когда я получал свою лицензию в Канаде, самым сложным было как раз сдать экзамен по этике и праву. В этом надо немного повариться, чтобы понять.

Могу привести еще один пример для ясности. Например, инженер, работая в изыскательской компании, видит, что изыскания для объекта содержат серьезные ошибки. Если в этой ситуации он сразу побежит и все расскажет заказчику, то это не будет нарушением закона, но это будет неэтично. В этой ситуации инженер должен сначала обратиться к своему старшему коллеге, кто отвечает за проект, с вопросом, не напутал ли тот что-то. Ответственный за проект может признать ошибку и все исправить. В этом случае проблема оказывается решена, что очень хорошо. Если ответ отрицательный или его нет, то уже следует идти на уровень выше. Причем эти уровни четко расписаны: сначала ответственный за проект, потом руководитель организации, заказчик, и, наконец, общество профессиональных инженеров и суд – это уже публичный уровень.

Мне кажется, что это очень правильный подход, который в России пока, к сожалению, вряд ли возможен. Если у нас рядовой геолог или инженер увидит в поле, что что-то делается не так, куда он может пойти? Никуда. Прописать жесткий закон в данном случае практически невозможно. В нашей истории такая попытка уже была. А этика у нас отсутствует.

Ред.: Не могли бы Вы оценить уровень образования в Канаде и его пользу для практической работы?

Н.В.: В нашей стране очень интенсивное обучение идет за партой в аудитории. Количество прочитанных часов чуть ли не в два раза больше, чем в Канаде или США. Например, в МГУ на нашем геологическом факультете на инженерном потоке учат не на геотехников, а на гидрогеологов и инженер-геологов, но несмотря на это, а возможно, и благодаря этому, нашего образования с лихвой хватает на то, чтобы сдать профессиональные экзамены в Канаде на профессию геотехника.

Практика же в России проходит в летний период, довольно непродолжительный. Причем производственная практика начинается только на старших курсах.

Производственная практика в Канаде гораздо более основательная. Там студенты второго и третьего курсов по полгода работают в производственных компаниях под кураторством инженера, обучаясь профессии и даже получая за это небольшие деньги. Из-за этого у них и обучение идет дольше – на бакалавра там учатся порядка 6 лет. Средний возраст выпускника-бакалавра в Канаде – 25-26 лет. По итогам своей практики выпускник в Канаде может получить рекомендацию от своего работодателя, без которой получить работу очень сложно после окончания университета. Но практики, как и работы, там хватает далеко не на всех. Это тоже становится своего рода заградительным селективным барьером для будущих инженеров.