НАДЕЖДА ЛЕДОВСКАЯ: Важно понимать, где заказчик ищет лазейки для того, чтобы не заплатить

Ред.: Меняется ли что-то в практике судебных дел у компании «Экостандарт» в последние годы?

Н.Л.: В последние годы заказчики инженерных изысканий становятся все более юридически подкованными, поэтому еще на этапе заключения договора многие из них прорабатывают для себя возможные схемы ухода от оплаты выполненных работ. И если раньше это выглядело вполне нормально, заказчики в ожидании денег сверху могли просто попросить небольшую отсрочку платежа и не переводили все в судебную плоскость, то теперь нежелание платить практически никто не скрывает. Все чаще нам приходится подавать иски в суд, доказывать, что работы выполнены. Заказчики в свою очередь пытаются давить на срывы сроков, даже в тех случаях, когда они сами в этом виноваты. В итоге все это приводит к тому, что количество судебных дел, в которых мы участвуем, постоянно растет.

Ред.: Но уже в суде заказчики идут на мировое соглашение?

Н.Л.: Нет, на мировое мало кто соглашается. Если заказчик настроен на сотрудничество, то уже получив претензию, он, как правило, соглашается оплатить выполненные работы, чтобы не нести впоследствии дополнительные судебные расходы. Но если дело все-таки доходит до суда, то неплательщик до последнего отстаивает свою позицию. В результате свои деньги приходится ждать довольно долго. Как правило, каждое дело рассматривается в течение пяти или даже шести заседаний. Да и после получения решения многие идут на апелляцию, тем самым еще более оттягивая момент оплаты.

Ред.: Вы говорите, что некоторые заказчики пытаются оставить для себя лазейки, чтобы не заплатить. На что нужно обращать внимание юристам исполнителя при составлении договора, чтобы минимизировать риски?

Н.Л.: Тут очень важно понимать, с какой стороны заказчик ищет эти лазейки. Их несколько. Прежде всего, перед началом работ мы должны получить исходную документацию. И тут кроется первая ловушка. Заказчик может передать эту документацию, например, по электронной почте или передать представителю исполнителя без подписания каких-либо документов. Вроде бы все хорошо, изыскатель приступает к выполнению работ, а в какой-то момент выясняется, что документация передана не в полном объеме. Но доказать это исполнителю, а тем более суду, не имея актов приема-передачи, очень сложно. В результате работы останавливаются, нарушаются сроки. Поэтому в договоре очень важно прописать порядок и сроки передачи исходной документации, а также предусмотреть, что работу исполнитель начинает только после передачи необходимых для работы материалов в полном объеме.

Не менее важно обратить внимание и на порядок сдачи выполненных работ. Обязательно необходимо прописать состав передаваемой отчетной документации, что является результатом работ, как и кому передается документация и пр. В каждом из этих пунктов может крыться ловушка.

Наконец, очень важно обратить внимание на пункты договора, связанные с оплатой. Часто заказчик пытается в них максимально ущемить права исполнителя.

Ред.: Кто ведет переписку с заказчиком в случае возникновения каких-то проблем?

Н.Л.: Всей подобной перепиской занимаются ответственные исполнители. Юридический отдел подключается только в том случае, если начинаются какие-то сложности. Например, нам не передают исходную документацию или просто затягивают со сроками ответа. Мы только всегда всем ответственным исполнителям напоминаем, что если в договоре не предусмотрен электронный документооборот и в реквизитах не указан определенный адрес электронной почты, который можно использовать для решения оперативных вопросов или передачи каких-либо материалов, то всю переписку необходимо дублировать либо почтовым отправлением, либо курьером с фиксацией факта получения письма заказчиком. В противном случае суд не примет такие письма в качестве доказательства и изыскателю придется доказывать свою добросовестность иными способами. К сожалению, ответственные исполнители нередко пренебрегают этим. Переписка по электронной почте гораздо более оперативна, а их беспокоит, в первую очередь, выполнение работы в срок. Ведь, согласно законодательству, просрочка исполнения договора всего на 2 дня уже дает заказчику право отказаться от услуг исполнителя. И если у изыскательской организации нет доказательств того, что просрочка произошла не по его вине, то проблемы могут быть очень серьезными.

Кроме того, мы стараемся следить и за письмами наших исполнителей. Несколько раз мы сталкивались с ситуациями, когда от наших сотрудников уходили такие письма, которые в суде могли рассматриваться совсем не в нашу пользу.

Ред.: Вы можете вспомнить какие-то примеры из своей практики, когда дела проигрывались из-за таких мелочей?

Н.Л.: Например, та же самая электронная почта. Только мы не проиграли, а наоборот тогда выиграли дело – заказчик не был достаточно хорошо юридически подкован. В том случае, о котором я говорю, в договоре, подписанном в редакции заказчика, был предусмотрен электронный документооборот, однако не были указаны ни конкретный электронный адрес, ни ответственный сотрудник, проверяющий эту почту. Заказчик отправлял по электронной почте замечания к выполненным работам, однако впоследствии не смог доказать в суде, что почту получал человек, который непосредственно исполнял работу. Суд в результате встал на нашу сторону и удовлетворил наш иск об оплате, отказав заказчику, который пытался не оплатить работу, якобы выполненную некачественно. При этом, кстати, заказчик не настаивал на проведении экспертизы, что, по всей видимости, говорит о его недобросовестности.

Ред.:  Сейчас все чаще возникают проблемы с тем, что заказчики не спешат с подачей документов для прохождения государственной экспертизы, а исполнитель не получает остаток суммы. С этой практикой можно как-то бороться?

Н.Л.: У нас был прецедент, когда мы должны были сопровождать прохождение отчета в экспертизе, которая была выделена в качестве отдельного этапа работ. При этом наш заказчик отчет в экспертизу не передавал. В данном случае мы отправили несколько официальных писем на имя заказчика с просьбой зайти на экспертизу, и, поскольку он бездействовал, подали в суд и взыскали оплату фактически выполненного объема работ за вычетом стоимости самой экспертизы.

Ред.: Экостандарт – довольно крупная организация. Юридический отдел при этом не очень большой?

Н.Л.: Юридический отдел состоит из двух человек – это я и мой помощник, который, кстати, не так давно появился. На сегодняшний день у нас в производстве находится порядка 20 дел. Это довольно много, но большего количества людей в отдел не требуется, поскольку мы уделяем самое пристальное внимание подготовке договоров. От их качества зависит 50% успеха в суде, а значит и времени для подготовки к заседаниям приходится тратить меньше.

Ред.: На Ваш взгляд, почему штатный юрист в организации лучше, нежели аутсорсинговая юридическая компания?

Н.Л.: Во-первых, я знаю компанию изнутри, знаю, что ожидать от людей, которые здесь работают, всегда могу оперативно что-то подсказать в сложной с юридической точки зрения ситуации. Кроме того, как сотрудник организации, я болею за нее душой, мне не безразлично, как многим аутсорсинговым компаниям, выиграем мы то или иное дело или проиграем. Юристы со стороны нацелены на заработок, а не на положительный исход дела, а свои деньги они в любом случае получат, причем чем больше будет судебных заседаний – тем им, как правило, выгоднее. А я ищу любые лазейки, чтобы выиграть дело. И я их всегда нахожу.

Ред.: А какие это, например, лазейки?

Н.Л.: Способов выиграть дело в суде очень много. Например, я никогда не выкладываю все доказательства на первом заседании, а прежде смотрю на линию, которую выстраивает противоположная сторона. И только когда у оппонента в его отзыве и в дополнениях к нему уже полностью сформирована определенная точка зрения, а дело близится к завершению, мы раскрываем наши карты. Хорошо известно, что каждое доказательство, каждый довод можно повернуть по-разному. Очень важно, как судья воспримет информацию. Часто, не зная, как мы будем выстраивать нашу защиту, какими располагаем доказательствами, оппонент пытается жульничать, приводить не совсем честные доводы, доказать которые не может и отталкивается только от того, что нам нечем их опровергнуть. В результате, когда оказывается, что у нас есть все необходимые доказательства, судья понимает, что противоположная сторона ведет не до конца правдивую тактику. И принимает решение в нашу пользу.

Ред.: У Экостандарта больше судов с государственными или с частными компаниями?

Н.Л.: Мне кажется, у нас примерно одинаковое количество судов и с теми, и с другими. Причем, что интересно, государственные заказчики стали идти до кассации и только получив решение высшей инстанции начинают платить. Хорошо, что получить деньги с госзаказчика после решения суда гораздо проще, чем с частной компании. У Казначейства есть определенный срок, в который оно должно отправить запрос неплательщику, по которому есть исполнительный лист, а затем исполнить предписание суда. С частными же компаниями дело, как правило, доходи до судебных приставов, а с ними уже довольно много проблем, в том числе, из-за их бездействия. Тут, как правило, приходится подавать заявление на банкротство должника, и только тогда они начинают что-то предпринимать.

Ред.: Когда дело доходит до судебных приставов, насколько высока вероятность вообще не получить свои деньги из-за закрытия компании-должника?

Н.Л.: Все зависит от того, что за компания. При заключении договора мы всегда проверяем контрагента. Например, на сайте арбитражного суда смотрим, сколько у него споров, на сайте службы судебных приставов – есть ли у контрагента долги. Крупные компании, которые не собираются закрываться, как правило оплачивают все-таки свои долги. Просто у них такая позиция – дождаться решения суда. Возможно, некоторые из них искренне считают, что они правы. А если суд решает, что оплатить работы все-таки нужно – оплачивают. Другие, понимая, что дело проигрышное, затягивают процесс и «крутят» деньги.

Ред.: Был ли у вас опыт судебных разбирательств в третейских судах?

Н.Л.: Да, такой опыт у нас был, и он вполне положительный. У нас было два разбирательства в третейских судах и оба мы выиграли. Первый раз мы судились с компанией «Стройинвест» из Санкт-Петербурга, второй – с компанией «Центрмашпроект». Второй случай, кстати, достаточно интересный. Договор с компанией был подписан в редакции заказчика, а разбирательство всех спорных вопросов предусмотрено в третейском суде при Госкорпорации «Ростех». Суд удовлетворил все наши требования в полном объеме, причем третейский сбор составил более 100 тысяч рублей. Однако, когда мы с этим решением пришли в арбитражный суд Москвы, нам отказали в выдаче исполнительного листа в связи с тем, что договор был заключен в соответствии с 223-ФЗ и подлежал рассмотрению в арбитраже. Апелляция оставила данное решение в силе и теперь мы ждем рассмотрения в арбитражном суде.

Ред.: Как правило, исполнители подают в суд на заказчиков за неоплату работ. А заказчики какие имеют претензии?

Н.Л.: Наиболее частая причина, по которой уже заказчики обращаются в суд – нарушение сроков выполнения работ. В такой ситуации при подготовке к судебному заседанию, конечно, в первую очередь нужно посмотреть на причину, по которой были сорваны сроки. Виноват ли в этом заказчик или исполнитель, были ли предоставлены в срок все предусмотренные договором необходимые для начала работ материалы. В данном случае на первое место выходит как раз грамотный документооборот – писались ли официальные письма, вовремя ли отвечал на них заказчик и т.д. Когда мы понимаем, что по документам шансов выиграть у нас объективно нет, а заказчик уже подал в суд, то нам остается лишь в порядке 333 статьи ГК обратиться с просьбой уменьшить неустойку. Ведь эти неустойки бывают намного больше, чем сама задолженность, а иногда и вся сумма по контракту. Суд всегда учитывает баланс интересов сторон и, как правило, неустойка, которую требует истец, снижается в разы.