ВАСИЛИЙ ПАРФЕНОВ: У нас изыскания серьезно дороже, чем в США

Ред.: Расскажите немного о себе, пожалуйста.

В.П.: Я окончил кафедру инженерной и экологической геологии геологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова в 1993 году, а в 1994 получил степень Магистра геологии на этой же кафедре, однако профессиональной деятельностью я после завершения обучения не занимался. В 1998 году уехал в США и работал там по 2008 год. С 2008 года я работаю начальником отдела геологических изысканий в компании ООО «ТрансПроект», которая специализируется на инженерных изысканиях для объектов транспортной инфраструктуры.

В Америки за 10 лет мне удалось поработать в двух организациях в Калифорнии, обе были среднего размера и практически все работы выполнялись в этом же штате.

Я получил две лицензии «Калифорния Профессиональный геолог» и «Калифорния Сертифицированный инженер-геолог».

Ред.: Чем изыскания в США принципиально отличаются от изысканий в России?

В.П.: Главная разница в том, что у самой компании в США нет никакой лицензии, за исключением лицензии на бурение С-57, если организация предоставляет услуги по бурению. Лицензируется только профессиональная деятельность специалистов, которые подписываются под своими отчетами и лично за все отвечают в профессиональном плане, в первую очередь – своей лицензией, при потере которой работу по специальности больше никогда никто не даст. У организации есть страховка на профессиональную деятельность.

Во-вторых, изыскательские работы в Америке гораздо менее зарегулированы, чем в России. Если посмотреть основной регулирующий инженерные изыскания документ штата - California Building Code, в нем всего две страницы касаются того, что должен включать в себя стандартный геотехнический отчет, а также прописаны специальные требования к выполнению работ для строительства школ, полицейских участков, больниц, пожарных станций (essential services buildings). Так, для вышеуказанных сооружений требуется пробурить 1 скважину на 5000 квадратных футов будущего здания, минимум 2 скважины на здание, а также изучить разжижаемость грунтов под сейсмическим воздействием.

Конечно, при выполнении инженерных изысканий под такие объекты, как, например, атомные электростанции или плотины, нормы совсем другие, но это уже тема для отдельного разговора. Еще одно исключение – крупные сетевые магазины, у которых свои требования к выполнению инженерных изысканий, которые могут серьезно превосходить стандартные подходы. Например, по требованиям, разработанным гипермаркетом Wal-Mart, это российский аналог Ашан, скважины бурятся по сетке 100х100 футов.

Во всех остальных случаях все решает и определяет профессионал инженер-геотехник.

Ред.: Если сотрудник геотехнической компании где-то ошибается, кто и в каком размере несет материальную ответственность?

В.П.: У компании всегда есть страховка, которая покрывает риски профессиональной деятельности. Но, я подчеркиваю, главное, что боятся потерять специалисты – это свою лицензию. Это фактически означает пожизненное отстранение от профессии. Чаще всего, чтобы не портить себе репутацию, компания, которая допустила ошибку при изысканиях, проектировании или строительстве берет на себя финансовое бремя по решению возникших проблем.

Ред.: А если заказчик не согласен с тем объемом работ, который считает необходимым провести геотехник?

В.П.: Заказчик никогда не скажет, что слишком мало, но, конечно, может высказать сомнения, если, на его взгляд, предложены избыточные работы. Дальше все зависит от того, сумеет ли геотехник обосновать предложенный объем исследований. В США тендер на строительство разыгрывается уже после получения геотехнического отчета. И тут самое интересное. Если геотехник пробурил одну скважину, сделал отчет, а на этапе строительства оказалось, что площадка имеет совсем другие геотехнические свойства и стоимость стройки зашкаливает, к такому геотехнику никто больше не обратится, и это помимо возможного обращения заказчиком в суд. Поэтому тут тонкая грань – с одной стороны, и много запросить нельзя, чтобы не отпугнуть заказчика, с другой – нельзя схалтурить и ошибиться. Все это приходит с опытом.

Ну и третье отличие, очень важное, заключается в том, что деньги зарабатываются не столько на изысканиях, сколько на контроле за строительством. Например, геотехник написал отчет, подготовил проект и началась стройка. В отчете содержатся рекомендации о трамбовке грунта, глубине заливки фундамента и забивки свай и т.д. И за всем этим следит геотехнический инженер, без бумаги от которого о том, что вся работа выполнена в соответствии с геотехническим отчетом, никто не выдаст разрешение на получение адреса (occupation permit).

В США, по сравнению с Россией, меньше тратится денег на изыскания, но серьезно больше на контроль при строительстве.

Ред.: Какова рентабельность выполнения инженерных изысканий в США?

В.П.: Мой бывший босс Todd Kamisky (Mid Pacific Engineering, Inmc.) оценивает рентабельность, в среднем, в 10%. Однако, по его словам, нередко изыскания выполняются почти без маржи, чтобы получить затем контроль за строительством, который позволяет заработать гораздо больше. В данном случае, заказчик оплачивает все расходы исполнителя, как правило, на часовой основе. В стоимость часа работника, оплачиваемую заказчиком, заложена маржа, которая является коммерческой тайной, но, как правило, составляет минимум 20%.

Ред.: Кто в США является заказчиком инженерных изысканий?

В.П.: Кто угодно. Там инвестор не хочет иметь промежуточное звено. Только на очень крупных и сложных объектах возможно такое, что изыскания будет заказывать проектная компания. Но, как правило, в 95% случаев, все напрямую. Во многом это объясняется тем, что все стадии работ заказываются отдельно. Сначала изыскания, затем на их основании, после оценки экономической состоятельности объекта, заказывается проект и т.д.

Ред.: Есть ли у заказчика в штате специалист по геотехнике?

В.П.: Как правило, нет. Это не рентабельно. Если нужно проверить и оценить отчет, нанимается сторонний эксперт. Если же заказчиком является государство, то все проверки выполняет геологическая служба штата.

Ред.: Часто считается, что многие проблемы изысканий в России связаны с недостатком финансирования. Вы с этим согласны?

В.П.: Я думаю, что у нас в стране потрясающее финансирование. За изыскания у нас запрашивают какие-то фантастические деньги, и заказчики их платят. Я это говорю совершенно обоснованно, зная, сколько за один и тот же объект запросили бы в США и запрашивают у нас. Понятно, что это очень привязано к доллару, но еще несколько лет назад, когда курс был около 30 рублей за доллар, у нас изыскания были серьезно дороже.

В этом нет вины изыскателей. У нас просто совершенно другие объемы работ требуются по обязательным нормативным документам. Например, тот же самый объем бурения значительно выше.

А что касается жалоб изыскателей на то, что им мало платят, то они просто не видели, как ведутся работы в США, где никто в носу не ковыряется, а все реально трудятся. Я с бригадой в день на неглубоких скважинах мог и 60 метров пробурить.

Поэтому у изыскателей нет проблем с деньгами, кроме тех случаев, когда им просто не оплачивают их работу по тем или иным причинам.

Ред.: Правильно я понимаю, что благодаря такому подходу в США нет проблем во взаимодействии изыскателей и проектировщиков?

В.П.: Эта проблема есть всегда. Ты как геотехник даешь рекомендации по всему, что находится ниже земли. Как правило, тот проектировщик, который занимается расчетом фундаментов работает независимо от того, который проектирует конструкции. Чаще всего, это совершенно разные организации. И они друг друга нередко не понимают, игнорируют какие-то предложения друг друга.

В России проблемы, как правило, связаны с другим. Это либо фальсификация данных изысканий, либо недостаточная грамотность проектировщиков. Я, например, знаю одну контору, в которой проектировщики слабо себе представляют, как просчитать осадку здания на просадочных грунтах.

Ред.: Сейчас активно обсуждается место инженерно-геотехнических изысканий. Как Вы думаете, понятие инженера-геотехника может прижиться в нашей стране?

В.П.: Я до сих пор не понимаю, что такое инженерно-геотехнические изыскания в России и кому это нужно. Это совершенно не американское понятие. Когда у нас появятся специалисты, как на Западе, - геотехнические инженеры, которые отвечают как за изыскания, так и за расчет основания сооружения, это будет отлично. Надо понимать, что геотехнический инженер в США, как правило, не инженер-геолог. Он выпускник строительных институтов. У нас таких специалистов называют проектировщиками или конструкторами. Но только вот в отличие от наших проектировщиков, там люди не только слушали хороший курс инженерной геологии, но и прошли большую полевую практику.

Ред.: Как устроена нормативная база, которая регулирует инженерные изыскания и геотехнику в США?

В.П.: В США есть ASTM, который, если можно так сказать, является аналогом наших ГОСТов обязательного применения. Затем в каждом штате существуют дополнительные документы, например, в Калифорнии – это California Building Code (CBC). Ну и третий уровень – внутренние документы различных организаций и компаний заказчика.

Эти документы обязательны к применению, но, как было сказано выше, все они, за исключением третьих, минимально устанавливают объемы работ. Я как профессионал принимал решение об объемах работ, видах испытаний и пр.

Ред.: После опыта работы в США, на сколько комфортно работать в России?

В.П.: Здесь никто не работает. Кроме того, у нас очень высокие цены на изыскания. В Америке я всего три раза за 10 лет видел, чтобы проводили колонковое бурение. Там все поставлено на скорость, на эффективность.

Например, там есть некоторый аналог СМР, но выполняется оно крайне редко.

Тоже самое касается геотехнического моделирования, которое стало так популярно в последние годы у наших изыскателей, обладающих необходимыми компетенциями. Но в США при гражданском строительстве я моделирования не встречал. Метод конечных элементов используется, может быть, при строительстве атомных электростанций, плотин и т.д., но на таких объектах я не работал. А при строительстве даже небоскреба (в плане фундаментов или геологического строения), ничего не моделируется. Хотя, конечно, всегда используются не сложные программы, позволяющие выполнить оценку разжижаемости грунтов, оценить устойчивость склонов, рассчитать несущую способность свай и т.д.

Тоже самое касается и геотехнического мониторинга. Я, конечно, знаю несколько объектов, где такой мониторинг проводится. Но это очень специфические вещи. А к небоскребам, например, есть требование установить всего два сейсмографа – один внизу, второй наверху, и передавать полученную информацию в Геологическую службу.

Ред.: Может быть, там несколько проще геология?

В.П.: В Калифорнии есть всё, за исключением, пожалуй, вечной мерзлоты.

Ред.: Легко ли в США получить все необходимые разрешения для начала изыскательских работ?

В.П.: Необходимо получить разрешение от владельца участка. Как правило, это не сложно. Но есть одна тонкость. В части областей (County), чтобы пробурить скважины, за это необходимо заплатить определенную сумму администрации той области, где находится площадка работ. А затем под их наблюдением залить эти скважины бетоном. Это особенно распространено в больших городах и делается, например, для того, чтобы не загрязнялись грунтовые воды.

Что касается извечной в России проблемы с подземными коммуникациями, то там все сделано гораздо умнее. В штатах есть организация под названием Underground Service Alert (USA). Изыскатель выезжает на объект, отмечает границы участка, где будет работать. Если территория очень большая, то можно отметить просто места бурения скважин мелом на асфальте или палочки в землю воткнуть. Они сами оповещают все заинтересованные организации, которые им за это платят, о планируемых работах. Те в течение 48 часов обязаны приехать и отметить все свои коммуникации. После этого можно бурить.

Хотя на свой страх и риск можно начать работы и без этого. В моей практике были случаи, когда между звонком о необходимости срочного начала работ и поим приездом с техникой на площадку проходило всего несколько часов. Время – деньги. Но лучше такое практиковать на совсем отдаленных территориях, где риск нарваться на подземные коммуникации не велик.

Ред.: Много ли в Калифорнии изыскательских организаций и на сколько сложно открыть свой изыскательский бизнес?

В.П.: Открыть бизнес очень просто, поэтому там великое множество компаний, состоящих из 1-2 человек. Но поймите, большинство геологов не работает геотехниками. У них нет образования в Civil Engineering. Почти все они работают в области загрязнения грунтов и подземных вод. Там очень много бензоколонок и подобных объектов, построенных еще в начале XX века. У них протекали цистерны, от чего остались большие загрязненные участки. Вот это очень выгодное направление бизнеса, особенно если заниматься не только экологическими изысканиями, но и очисткой.

Второй важный момент – никто не может работать по профессии, не имея лицензии, или не работая под руководством человека, у которого есть лицензия. Если эта бумага есть, и ты не сомневаешься, что найдешь заказчика – пожалуйста, открывай фирму и работай.

А вот чтобы получить лицензию, придется потратить не один год. Для этого требуется несколько лет отработать под руководством людей, уже имеющих лицензию. Только после этого тебя допустят к экзаменам.

Ред.: Имеет ли значение размер компании для работы на том или ином по сложности объекте?

В.П.: Размер компании не принципиален. К работе приглашают ту компанию, которую хотят. Как правило, ориентируются на конкретного специалиста.

Тендеры если и есть, то на крупные частные объекты. Если есть какой-то государственный заказ, муниципалитет, правительство штата и т.д. рассылает всем запрос на имеющиеся компетенции. Это включает в себя опыт работы с конкретными объектами, технические возможности, краткое описание компании. Из присланных заявок заказчик может выбрать 3-5 компаний и либо разыграть между ними тендер, либо распределить работу между ними всеми. Так, кстати, бывает не редко.

Одно из требований, которое часто предъявляется к компаниям для участия в работах – наличие офиса в той области, где находится площадка. Это делается для того, чтобы деньги из области никуда не уходили – чтобы работали местные специалисты, налоги оставались здесь же.

Ред.: Каково соотношение предложения/спроса в США на инженерные изыскания?

В.П.: До кризиса 2008 года работы было столько, что заказчики были готовы платить в 2 раза больше, лишь бы люди согласились выехать на объект и начать работы. Потом, конечно, все сильно изменилось. После кризиса найти объемы работ стало гораздо сложнее. Люди сконцентрировались на поиске больших девелоперов, у которых объемы строительства если и сократились, то незначительно. Или на крупные торговые центры, которые постоянно что-то строят. У меня, например, был момент, когда офис в течение месяца работал без выходных по 12-15 часов в сутки, потому что надо было за это время исследовать 12 площадок под строительство гипермаркетов. Правда, реально в строительство пошло всего 2 магазина.

Ред.: Сейчас иногда можно слышать о необходимости гармонизации российских нормативных документов с европейскими и американскими. Что Вы думаете об этом?

В.П.: Я не вижу в этом необходимости. Другое дело, надо нормально обновлять и актуализировать отечественные ГОСТы, а не просто переписывать старые и выпускать под новыми названиями и датами.